Поэзия
Забывать нельзя.
Мы задумчиво-грустными стали,
Но от прошлого, нет, не уйти:
Помним мы, как опричники Сталина
В лагеря нас на Север везли.
Там безвестных могил миллионы,
В каменистых отвалах и рвах,
Наших братьев, отцов погребённых,
В необъятных сибирских лесах.
Не забыть нам кровавые зверства,
Как в ГУЛАГовской каторжной мгле
Вырывали садисты нам сердце
На уральско-сибирской земле.
Комендантов зловещие вымыслы
Мы терпели немало годов,
И не счесть, сколько женщины вынесли
Унижений от этих скотов.
По приказу Усатого велено,
А в застенках кричи – не кричи –
Миллионы безвинных расстреляно,
Но в почёте живут палачи.
Я хочу о себе рассказать
Я хочу о себе рассказать,
Как недавно был чист и беспечен,
Мог свободно ходить и мечтать!
Думал: счастье моё недалече.
Преступленье на мне не лежит,
Не был я ни бандитом, ни вором,
Был я честным студентом МИИТ,
А теперь прав лишён, опозорен.
Я ни в чём не виновен. И что ж?
Клеветой меня гнусной облили
Так, что стал на врага я похож,
А потом и в тюрьму посадили.
А попробуй теперь доказать,
Что из лжи состоят обвиненья,
Можешь клясться, терзаться, рыдать,
Будут тщетны твои объясненья.
Я пощады себе не прошу,
Пусть суд ложно меня осуждает,
Не ропщу я, как трус, не дрожу,
Приговор лишь виновных пугает.
Но несчастье не сломит меня,
Не растопчет мой дух и сознанье,
Не остудит святого огня,
Что моё согревает дыханье.
Пусть суров будет мне приговор,
Но, пройдя через труд и лишенья,
Я с себя скину ложный позор
И развею людей подозренье.
Зажгите свечи
Когда горят поминальные свечи,
И зал в минуту скорби затих,
Мне кажется, сюда, на эту встречу,
Слетаются души наших родных.
Они спешат сюда из Казахстана,
Якутии, Чукотки, Воркуты,
С Вишеры, Усолья, Магадана,
Беломора, Соловков, Читы.
Мне кажется, они своих здесь ищут,
И радуются, что хранит нас Бог,
Что «черный ворон» по ночам не рыщет,
Не слышно стука кованых сапог.
Они взывают к нам, пока живущим,
И, кажется, мы слышим этот глас:
«Родимые, добрее станьте, лучше,
Зажгите свечи, помяните нас».
Я думаю, пока есть мы, живые,
Пока потомки наши будут жить,
В день Памяти всегда, по всей России
Свечам гореть, поминовенью быть.
Горят пусть свечи светом негасимым,
И пусть в сердцах людей не гаснет свет.
Я верю: благодарная Россия
Жертв не забудет, не забудет, нет!
У памятника
На старом Егошихинском кладбище
Среди могил, надгробий и крестов
Воздвигнут памятник, каких нигде не сыщешь:
Он состоит из лагерных столбов.
Он на бугре застыл в молчанье скорбном.
На нем «колючка» – символ лагерей -
И колокол – глашатай самых скорбных
И душу раздирающих вестей.
В День Памяти безвинно убиенных,
Погибших от советских палачей,
На зов его глухой, проникновенный
Сюда приходят тысячи людей.
Они стоят с зажженными свечами,
И каждый в мыслях где-то далеко,
Лишь по глазам, наполненным слезами,
Понять их можно, как им нелегко.
Они родных в тридцатых потеряли
И их могил не могут отыскать.
Того, что в жизни сами испытали,
Не дай, Господь, кому-то испытать!
Пусть с чьих-то губ злословье не сорвется,
В нас для ответа есть еще запал,
Пока мы живы, будем мы бороться,
Тому порукой наш «Мемориал»!
Память
Народом чаша выпита до дна
За ту войну в четыре долгих года,
Но всем нам помнится еще одна война,
Сгубившая часть нашего народа.
Вел ту войну палач из палачей,
С ним берии, ежовы и ягоды.
Мы испытали: нет войны страшней,
Когда воюют с собственным народом.
Страну покрыли сетью лагерей,
Где псы и стражи злые без предела.
Там зэков не считали за людей:
Их жизнь цены в Гулаге не имела.
Людей тогда казнили без суда
По знаку палачей в расстрельных списках,
И жертвы исчезали без следа.
Над ними ни крестов, ни обелисков.
И данных нет – безмолвствуют архивы,
Родных могил уже не отыскать.
Друзья мои, пока мы с вами живы,
Успеть бы поименно всех назвать.
И всегда хранить в нашей памяти,
Их забыть – для нас тяжкий грех.
Пусть воздвигнутый в Перми памятник
Будет общим – один на всех!
Мы не забыли
Нет, мы ничего не забыли,
Мы помним, как будто сейчас,
Как наших отцов от семей уводили,
Оставив сиротами нас.
«Мы скоро вернемся», – отцы обещали,
Садясь в «воронок» и махнув нам рукой,
Но нет, не вернулись, бесследно пропали,
Исчезли за толстой тюремной стеной.
Так стали «врагами» людей миллионы –
Чекистам рабочие руки нужны.
На Север, в Сибирь в арестантских вагонах
Составы везли их на стройки страны.
В Гулаге познали все ужасы ада,
Где труд непосильный, мороз до костей,
Ничтожная пайка, пустая баланда.
Там редко кто вынес режим лагерей.
Кто сгинул в Гулаге, истратив все силы,
Кто пулю в затылок в тюрьме получил,
Архивы молчат и безмолвны могилы,
И холмиков нет уж давно у могил.
Мы помним отцов, не забыли их лица,
Ту память живую ничто не сотрет…
К березке бы в жизни хоть раз прислониться,
Что на отцовской могиле растет.
Боль по отцам не проходит с годами,
Как вспомнишь, так сердце опять защемит.
В мире все тленно, нетленна лишь память.
Ее для потомков пусть каждый хранит.